Георгий Герцовский. Над обрывом

Сцена 1.

(На сцене пятеро. Все, кроме Мамы сидят вокруг стола. Мама смотрит в сторону зала – там обрыв. Справа пара окон небольшого здания. На заднем фоне и по бокам густой лес. Инженер – грузный одутловатый мужчина лет сорока. Симка – женщина лет тридцати-тридцати пяти, спортивная. У нее большие, красивые глаза и короткая стрижка. Сиплый – ему тоже около сорока, седые волосы, сутулится. Красавчик – ему не больше двадцати семи. Длинные, темные, вьющиеся волосы. Смазливый, худой и узок в плечах. Мама – женщина лет шестидесяти пяти. Волосы убраны в косынку. Добрые глаза).

Инженер: Давайте с меня начнем. Раз имен нельзя, называйте меня Инженером.

(Обводит всех взглядом).

Сиплый: Сиплым меня зовите.

Мама: Можно я буду «Мамой»?

Сип.: Ты что, до своих лет мамой не побывала?

Симка: Я... О… Ой! Представляете, хотела сейчас имя свое назвать, думаю, вот еще – прозвища придумывать, а мне будто рот запечатали. Ну кошмар…– (хмыкает). – Такое вообще… Первый раз. Симкой меня зовите.

Красавчик: От слова симкарта, что ли?

С-ка: Меня в детстве во дворе так звали. Созвучно с фамилией. Поэтому, наверное.

Инж. (глядя на Красавчика): Как к тебе обращаться?

(Сиплый сплевывает под лавку).

Красавчик (задумчиво глядя в сторону обрыва): Не знаю. – (Пожимает плечами) – Мне все равно.

Сип.: Долговязый!

Мама: Кудрявый? (Подходит и треплет черноволосого по шевелюре).

С-ка: Да просто – Красавчик. Вот, кто он.

Сип. (кричит, глядя вверх): Эй, начальник! Выполнено задание твое! Имена розданы. Дальше что?

(На стол падает луч желтого света. Когда луч гаснет перед пленниками оказываются блюда и тарелки с едой).

Сип. (потирая руки): О, хавчик подвезли.

Инж.: (принимаясь за еду): Вот это технологии у них.

С-ка: Слушайте, это здорово, конечно. Но я здесь есть не собираюсь. Я хочу, чтобы меня вернули к детям. Эй! Гад безликий! Домой хочу! – (пауза). – Почему они уверены, что отсюда нельзя просто сбежать?

Сип. (не глядя): А ты попробуй. Заметут и мордой в пол.

С-ка (с вызовом): Вот и попробую! – (Направляется в сторону леса).

Сип. (издевательски): С обрыва ближе!

(Мама присаживается к столу, но почти не ест. То оглядывается, ища взглядом Симку, то вздыхает).

Мама: Неспокойно мне что-то, ребятушки.

Кр. (усмехаясь): С чего бы это? Обычный же день! Посадили в летающую тарелку, отвезли неведомо куда, посадили за стол и велели слушаться. Чего же тут беспокоиться?

(Инженер смеется, подергивая пузом. Сиплый тоже хмыкает. Но Мама только еще раз глубоко вздыхает. Симка возвращается почти бегом).

С-ка: Представляете, не пускают! Подошла к краю леса – ноги онемели. Не ступить. Потом вообще… (Стряхивает с рукава синей, матерчатой блузки налипшие травинки).

Инж.: Что?

Мама (вздыхая): Да, что, она же наверняка не сдалась. С ватными ногами дальше пошла. Да, милочка?

(Симка кивает, придвигает тарелку с едой и с аппетитом ест).

Сип. (с усмешкой): Я же сказал, мордой в пол. Что они в стакан набадяжили, интересно? – (Делает глоток и задумывается, пытаясь распознать вкус). – Не квас, не чай, не пиво. Но пить можно.

С-ка: А сосиски из чего, по-вашему? Это не курица, не свинина. Уж поверьте.

Сип: Наверное, из тех, кто был до нас, понаделали.

С-ка: И капусту тоже? Это ведь не капуста. Другое что-то. Вкуснее.

Сип. (утирая губы тыльной стороной ладони): Да и плевать. Жрать можно и ладно.

(Раздается гулкий голос).

Голос: Вы выполнили первое задание. Спасибо за содействие. Теперь главное задание.

(Луч высвечивает стол – люди быстро убирают с него руки. Когда луч гаснет, на столе пусто – грязная посуда исчезла. Тишина длится пару минут, за это время Сиплый достает из кармана маленький перочинный нож и начинает вырезать на ребре столешницы).

Инж. (удивленно): Тебе нож оставили? А у меня даже кошелек и паспорт исчезли.

Мама (обхватывая цепочку на шее рукой): А мне иконку оставили.

С-ка: А мне – это. – (Достает из кармана и кидает на стол пачку сигарет и зажигалку. Вынимает сигарету, закуривает).

Сип. (обращаясь к невидимому Голосу, выкрикивает): Говори уже, не томи! Что сделать надо, чтобы откинуться?

Голос: Один из вас должен сегодня умереть.

Сип. (зло сплевывая): Тьфу. Так и знал, ядрена мать, что нас тут порешат одного за другим.

Инж.: И кто же должен умереть?

Голос: Тот, кого выберите сами.

Пауза.

С-ка: Я лично умирать не собираюсь. У меня детей двое – одному семь, другому двенадцать. Нет уж, извините.

(Остальные молчат. Сиплый продолжает зло ковырять ножом деревянный стол. Мама сидит и задумчиво смотрит перед собой. Ее лицо под косынкой очень бледно, но в глазах решимость. Красавчик – судя по всему – поражен. Он продолжает то и дело поднимать глаза вверх, будто надеясь найти говорившего и уточнить задание. Инженер тоже смотрит перед собой. У него такой вид, будто ему очень стыдно за что-то).

Сип. (обращаясь к Симке): Дай добью.

С-ка: Возьми целую. – Подвигает пачку.

Сип. (мотая головой): Не. Я бросил. – (Берет протянутый окурок, и докуривает его, держа указательным и большим пальцами, будто закрывая ладонью от ветра, которого нет).

Инж.: Сколько у нас времени?

Сип.: А какая, ядрена-Матрена, разница? Пока не замочим одного, домой не пустят, это ж ясно.

Мама: Я пойду, сыночки. Я уже пожила, скоро семьдесят, как-никак. Куда ж больше?

Кр. (искренне): Постой, постой, мать. А дети, внуки?

Мама (вздыхает, стискивая иконку): Да нет у меня никого. Не было детей у нас с мужем. А он уж умер давно. Так что я одна по свету мыкаюсь, жду, когда смерть приберет.

Кр.(качает головой): Нет. Я пойду.

Сип.: Ты-то куда, щегол? – (сплевывает). – Тоже мне, выискался… Герой.

Кр.: Но как же можно пустить вместо себя старую женщину? Вы уж извините.

Мама (похлопывая его по плечу): Да чего уж. Эх и кудри у тебя! Будь я помоложе!.. Куда тебе умирать-то? Живи на полную. А мне и так пора скоро.

Сип. (встает, складывает нож и кричит в пространство): Слышь? Мы выбрали! Присылай своих вертухаев.

Кр.: Зачем же вы за нее…

Сип.: А я не за нее, пацан. Я за себя. Я пойду, слышь! – (кричит, обращаясь к Голосу).

(Все смотрят на Сиплого оторопело. Сиплый огибает стол, встает рядом с Мамой, похлопывает ее по плечу, как та недавно Красавчика).

Сип.: Ты уж извини, мать. Не смогу сидеть и смотреть, как при мне бабу убивать будут. Ты ведь могла бы быть моей матерью. Не прощу себе никогда. Не смогу с этим жить.

Мама: Да ты ж молодой! Тебе еще жить да жить! Дети поди…

Сип.: Я как с зоны откинулся, так у меня детей будто и не было никогда. Как и жены. Так что я уже шесть лет бобылем.

С-ка: И что, совсем без женщины?

Сип. (усмехаясь): Ну, как, совсем... Но той одной так уже и не нашел.

С-ка: За что сидел-то?

Сип. (машет рукой): Да. Разного понемногу. И грабеж, и драка, и поножовщина. Молодой был. Героем себя почуять хотел. Почуял, ядрена-Матрена. Да только и тогда от моей руки не помер никто, и сейчас не сдохнет. Извини, мать, – (кладет руку на плечо Маме), – не умрет, я хотел сказать. Эй, начальник! Выводи!

Пауза.

Голос: Вы приняли решение?

Сип.: Да.

Кр.: (мотает головой и тихо повторяет): Это неправильно, неправильно…

(Остальные молчат, виновато глядя в стол).

Голос: Осталось последнее на сегодня.

Инж.: Что еще?

Голос: Идущий на смерть должен рассказать одну историю из своей жизни.

Сип.: Какую еще историю?

Голос: Историю о самом счастливом моменте жизни. Это позволит сохранить память об ушедшем.

Сип.: Черт. Все у вас затеи какие-то, нелюди. Ладно, слушай. И вы слушайте. В Крыму я тогда отдыхал. Первое лето как освободился. Пришел на пляж ранехонько – часов шесть, наверное, было. А там уже пацаны купаются, – не то крабов ловят, не то мидий с мокрых камней обдирают. Мне чо до них – купаюсь, валяюсь, солнышком наслаждаюсь. – (задумывается, вспоминая) – Час, наверное, купался-валялся, пацаны разбежались. Только один остался. Щуплый такой, хиленький даже. Я еще раньше приметил, что остальные его шпыняли по малой – рамсили, по-нашему. То ли он слабее других, то ли младше, то ли сыночек мамкин. Это я не смекнул. Вот все разбежались, а этот остался. Посидел, посидел, да снова за мидиями нырять начал. А волна поднялась, пойди обдери при волне – то и дело норовит об камни шваркнуть. Вот и тот пацан весь ободрался. Но не сдается, ныряет. На берег выберется, и то пару, то пяток мидий из кулака на шорты высыпет. Посидит и снова в бой. Глаза блестят, будто заплаканные, носом шмыгает – кажется, аж до слез доказать себе что-то хочет.

Я секу за ним одним глазом, но у меня и своих забот навалом. Есть о чем пораскинуть. И вот отвлекся, прилег, загораю. А когда встал окунуться – гляжу, нет пацаненка. Ну, думаю, ушел. Потом смотрю – шорты всё на песке. Нырнул глубоко? Да уж больно долго.

Ну я и бросился в воду. К камню тому поплыл, который пацан от мидий обдирал. Волна, говорю, поднялась, а я и сам небольшой пловец. – (обращается к Симке) – Дай-ка мне засмолить, что ли? Теперь-то уж все равно. А то чо-та разволновался, вспомнив.

(Симка протягивает пачку. Сиплый вдыхает запах не зажжённой сигареты, наслаждаясь, потом закуривает).

Инж.: Что дальше-то было? Спас пацана?

Сип.: Спа-ас. Его о камень так приложило, что сознание потерял. Ко дну пошел, воды нахлебался. Я и сам весь в кровь разбился, пока зацепил, да вытащил. Как ту же мидию. – (Лыбится, показав металло-коронку) – Потом были долгие упражнения на вдох-выдох и сблев воды. Спасатель, ядрена-Матрена, на водах. А тот, как оклемался, даже спасибо не сказал. Втопил через дюны, только пятки сверкали. Мне даже обидно стало. В первый раз, можно сказать, что-то хорошее сделал, а ни одна душа не видала.

Мама: Бог видел.

Сип. (делает пару глубоких затяжек, втаптывает окурок в землю и поднимает голову): Давай уже, слышь! Не томи! Готов я.

Мама: Храни тебя Бог, сынок. – (берет его за руку).

Сиплый отходит на задний план сцены. Ударяет фиолетовый луч света и Сиплый, с криком и корчась от боли, исчезает.

Сцена 2.

(Те же, без Сиплого. Молчат, стараясь не встречаться взглядами. Симка, не прекращая, курит).

Инж.: Где у них нужду-то справлять?

С-ка (указывая направление): Возле леса кабинка. Там даже душ есть. Я когда выход отсюда искала, наткнулась.

(Инженер грузно и тяжело дыша уходит в указанном направлении).

С-ка (тихо): На хрена себя до такого состояния доводить?

Мама (с легким укором): А ты-то сама, лучше что ли? Вон дымишь одну за одной.

Кр.: Не судите, да не судимы будете. Я так себе всегда говорю.

(Гаснет свет. Может быть даже на задней кулисе появляется луна. Потом медленно начинает светать и луна скрывается).

Сцена 3.

(Утро. На переднем плане трое освобождаются из спальных мешков. Желтый луч накрывает завтрак. Вбегает Симка в спортивном костюме. Она слегка взмокла и часто дышит после пробежки).

С-ка: Изверги. Все продумано. У них там в кабинках даже зубные щетки есть. Моя красная, если что.

(Завтракают. В луче света исчезают блюда и стол снова пуст, если не считать новой пачки сигарет перед Симкой).

Голос: Не могу пожелать вам доброго утра – для одного из вас оно точно таковым не будет.

(Симка матерится. Инженер и Мама вздыхают. Красавчик прячет лицо в ладонях).

Голос: Один из вас сегодня снова должен умереть, а перед этим рассказать историю из своей жизни.

Кр. (сокрушенно): Так я и знал. Только сегодня мне никто не помешает. Я буду следующий.

С-ка: Остынь – (Открывает пачку). – Не торопи событий. О себе расскажи, лучше. Кстати, что у тебя с костюмом? Вчера мне казалось, что он у тебя чуть ли не под заказ сшит. А сегодня… Ты упал, что ли?

Кр.: (одежда на котором и вправду помята и вся в лесном мусоре, пожимает плечами): Какое там, под заказ. К свадьбе готовился. Купил в магазине.

С-ка (удивленно): К свадьбе?

(Остальные тоже оборачиваются к нему).

Кр.: Ну, да… Только… – (крутит головой), – это неважно все.

С-ка: Почему же неважно?

Кр.: Потому что вы решите – раз я жениться собрался, значит мне и умереть нельзя сегодня. А я не согласен. Никому не позволю…

С-ка: Остынь ты, говорю. Расскажи о себе. Кто ты, чем занимаешься?

Кр.: Да, что… Мне двадцать семь. Окончил институт, работаю лаборантом при этом же ВУЗе. Накопил денег, решил костюм купить, чтобы хоть на свадьбе… Девчонка на третьем месяце, и я уже просто не мог, как честный человек… А тут…

С-ка: Ладно ты, заладил, «честный человек». Любишь ее?

Кр. (опустив голову, тихо): Да…

Мама: Вот и молодец, миленький. Вот и люби.

Инж. (удивленно): А я вот, что думаю. Что будет, если мы не выполним их указаний? – (Кивком указывает наверх). – Не станет ни рассказывать о себе, ни выбирать?

Голос: Тогда умрете все вместе. И умрете мучительно.

С-ка (морщась): Как в сказке.

Инж.: Ага. Чем дальше, тем страшнее.

С-ка: Да, нет, сказка есть такая. Русская народная. – (Выпускает струю дыма вверх). – Я недавно Тимохе читала. Лесные звери хотели с кабаном желудей пожрать, вместо этого в яму попадали. А там с голодухи друг друга жрать начали. По очереди.

Мама: Но мы-то не жрем друг друга.

С-ка: Жрем. Просто косвенно.

Кр.: Лично я никого жрать не собираюсь. Я сразу сказал…

С-ка (добродушно): Слушай, заткнись уже.

Мама: Как вы попались-то? Как и я, дура – тоже посмотреть пошли?

С-ка: Ну да. К нам в пределы ленинградской области НЛО нечасто залетают.

Мама (удивленно): Ленинградской? А я из Калуги.

Кр.(хмуро): Москва.

Инж. (поднимает руку): Самара. Я домой шел с работы. Остановился возле парка, чтобы на лавочке отдышаться. Да, вот это… – (достает из кармана фляжку, и отвинчивает пробку), – принять немножко. Хочет кто-нибудь? – Он делает глоток, морщится, закрывает.

С-ка: Эк ты ее скрывал то, Инженер! Да, фигли нам красивым бабам, давай! – (Берет фляжку, тоже отпивает). – Ну и дрянь!

Инж. (ухмыляется): Забирает?

С-ка: Сам гонишь?

Инж.: Хм. А то!

Мама: Дальше-то что?

Инж.: Смотрю, в кустах что-то светится. И даже вроде переливается. Моргает. Народу в парке мало было – вечер, да и прохладно.

С-ка (смеется): Ты-то с этой штукой не замерзнешь.

Инж.: Думал, аттракцион какой-то новый. Пошел взглянуть. А там… они. Дальше уже здесь.

Кр.: Я к девушке своей шел. Тоже вечером. Мне надолго нельзя уходить, мать уже старенькая. Вот она уснула, я к Алле побежал.

Мама: Алла - зазноба твоя?

Кр.(кивает): Но не дошел. Оно прямо посреди двора стояло. Я даже удивился, как из окон никто не видит?

С-ка: Но ты, как и все, не обошел сторонкой, а решил поближе взглянуть, так ведь?

Кр.(смущенно): Интересно же…

С-ка (кивает): Интересней не придумаешь.

Инж.: Получается, как в той твоей сказке, Симка. Там все за кабаном потопали, а мы за НЛО.

С-ка: Угу. Кому желуди, кому огоньки.

(Появляется обед. Едят. Посуда исчезает).

Голос: Обращаем ваше внимание, пока не будет выбран тот, кто погибнет сегодня, не будет ужина и ночного отдыха.

С-ка: Да и плевать на отдых этот!

Голос (спокойно): А когда совсем стемнеет, умрете все.

С-ка: Может, так и лучше? – (Оглядывает остальных). – Чтобы вместе? Хоть людьми останемся.

Инж.(обращаясь к Голосу): А сегодня будет последняя жертва или завтра снова?

(Ответа нет. Четверо пытаются повторить этот вопрос неоднократно и на разные лады. Ответом молчание).

Мама: Всех ли убьют твари иноземные или сегодня будет последний погибший, я не знаю. Надеюсь, что второй вариант. Но сегодня умру я.

Кр. (вскакивает, кажется, он готов заплакать): Нет!

Мама (чеканя): И я… прошу… не… мешать мне.

С-ка: Почему?

Мама: Разве и так непонятно? Я стара. Одинока. Мне так и так скоро на Суд Божий. И как я ему в глаза смотреть буду, если из-за моей трусости погибнет еще хоть один из вас – молодых?

Инж. (пожимая плечами): Я-то, положим, себя молодым не считаю.

Мама: Ну, вот и пойдешь следом, если считаешь так. Если изверги подколодные, нелюди иноземные и завтра будут жертву просить, не приведи Бог! А сегодня – моя очередь.

Кр.(категорично): Нет, я не согласен. У меня мама как вы. Я… Не могу.

Мама: Предлагаю проголосовать.

Инж.: Я воздержался.

Кр.: Я – против!

С-ка: Знаешь, Мама, я, конечно, тоже против того, чтобы ты умирала. Но будь я на твоем месте, сделала бы тоже самое.

Мама (с мольбой): Пожалуйста, доченька!

С-ка: Я голосую «за».

Мама (с ликованием): Два с половиной голоса против полутора! Слушайте же мою счастливую историю!

С-ка: Будто в «Мафию» играем. Утром горожане решают, кого казнить.

(Красавчик вскакивает и решительно идет к обрыву).

С-ка (окликает его): Красиво там, правда? Река внизу, даже другой берег с лесом просматривается в тумане. Только прыгнуть тебе не дадут. Там на краю ноги тоже вязнуть начинают, будто в гудрон попал.

Мама: Ты что, прыгнуть хотела, доченька?

С-ка: Прыгнуть – нет, а вот спуститься хотела.

Кр. (зло): Я и не собираюсь прыгать. Просто не хочу вас видеть.

С-ка: Тогда в туалете запрись. Только ненадолго.

Мама (радостно): Слушайте мою историю. Была у меня подруга. Лучшая. Мы с ней со школы дружили. Теперь уже нет ее.

Инж.: Как звали?

Мама: А? Любкой. Любкой звали. И вот ждала она маленького. А врачи сказали, патология. Как мы все горевали! Просто не просыхали от слез. В те годы только-только Узи начали в Союзе использовать.

Инж. (отхлебывая из фляшки): И? Что же счастливого в этой истории?

Мама: Как что? Так здоровенькой же доченька родилась! Никой патологии!

Инж.: Чья доченька?

Мама: Как чья? Любкина! Любкина доченька здоровая абсолютно. То ли она в животе не так повернулась, то ли врачи никак ее ручку левую рассмотреть не могли – кто знает? Опыта-то работы с прибором не было, вот и проглядели, неумехи.

С-ка (качая головой): Вот дураки.

Мама: Тот день и стал лучшим в жизни. Потом было много всякого, и плохого, и хорошего, но тот день – самый счастливый. А сейчас второй такой день. Оттого, что могу умереть вместо кого-то. Только бы изверг проклятый, – (плачет и качает над головой кулаком, угрожая невидимому Голосу), – вас домой отпустил, родненькие!

С-ка: Это ведь твоя дочка была, правда, Мама? Никакой не Любки?

Мама: А? Что? Что ты глупости говоришь, Симка?! Любки дочка. Светкой назвали. Забирай меня, изверг! – (Поднимает голову и расставляет руки).

Красавчик садится над обрывом, обхватывает голову руками и – судя по звуку – рыдает.

Затемнение. Луч. Крик боли Мамы. Затемнение.

Сцена 4.

Инженер, Симка, Красавчик. Свет. Новый день.

Голос: Сегодня вам снова предстоит выбрать того, кто умрет. Перед смертью он должен рассказать о самом счастливом моменте своей жизни.

Инженер делает глоток из фляжки и поднимает руку, продолжая смотреть перед собой.

С-ка: Что, вот так сразу? Без дискуссий? А почему, интересно? Только потому, что ты чуть постарше и, типа, молодым дорога? Паршивый аргумент.

Инж.: У тебя дети маленькие. У меня – взрослая дочь. А кроме того, у меня сахарный диабет, давление и еще целый букет болезней людей с лишним весом. Врачи сказали, что мне лет пять-семь осталось – не больше.

С-ка: Как-то ты неумело врешь. Не похоже, что тебе пять лет осталось.

Инж.: Не верь, мне все равно. Но не станешь же спорить, что хоть и куришь, здоровее меня? Бегаешь вон, за собой следишь. Не то, что я – жирный боров.

С-ка: Кто у нас боров, точнее кабан, мы уже договорились. Впрочем, не стану отговаривать – что я, дура? Тем более, и за мной придут вскоре. Что скажешь, Красавчик?

Красавчик выглядит так, будто вовсе не спит по ночам.

Кр.: Я должен был умереть самый первый. – Молодой человек сейчас совсем не похож на Красавчика. Волосы растрепаны, темные подглазины.

С-ка: С какого перепуга?

Кр.: Я – нехороший человек…

С-ка: Это почему же?

Кр.: А ты считаешь, это здорово, что девушка от меня залетела, хотя мы не женаты? А ты знаешь, – (почти плачет), – что я мог бы мать свою вылечить! Мог бы!

Инж.: Что ж не вылечил?

Кр. (отворачивается, произносит еле слышно): Денег нету на операцию. Но я бы мог, если бы вправду хотел…

Инж.: И что бы ты мог, интересно? Банк бы ограбил?

Кр.: Пошел бы не пробирки перекладывать лаборантом за пятнадцать тысяч рублей, а в коммерцию! Другие же могут! Заработал бы денег, вылечил. А нет, так и банк бы ограбил! Но я… – (машет рукой), – тряпка…

С-ка: Да ты прям святой какой-то, – (задумчиво выпускает струйку дыма). – Эдаких грехов я у себя вагон насчитать могу.

Красавчик вскакивает и вновь направляется к краю обрыва. Там садится и утыкается подбородком в согнутые колени.

С-ка: Экспрессивный больно. Но зато чист душой. Не то, что я.

Инж. (выходит на авансцену): Мне было лет двадцать пять – (обращается к Красавчику), – почти как тебе сейчас. Я тогда, после института, второй год мастером на заводе работал. Да и весил, конечно, – (похлопывает себя по животу), – раза в три меньше. И тут в нашу бухгалтерию пришла она… – (Глубоко вздыхает). – Глазки озорные такие, сама блондинистая… Всегда улыбается так – и стеснительно, и игриво, что ли… Не знаю, как выразиться – я плохой рассказчик.

С-ка: Отличный. Дальше давай.

Инж.: Таней звали. Танюшей. Многие к ней подкатывали. И другие мастера тоже. Она все время отговаривалась как-то. Поэтому я не лез – думал, отбреет, как и всех. Но всегда искал повод лишний раз в бухгалтерию заявиться. Чтобы просто взглянуть на Таню и улыбку эту игривую… перехватить. Мне на целый день ее заряда хватало.

(Инженер глубоко вздыхает и отпивает из фляжки).

Инж.: Целый год решиться не мог. Я понимал, один раз попробую, Таня откажет, и умрет надежда. А пока не спросил – и надежда жива. Но казалось мне, что Танюша будто ждет, когда ж я осмелюсь, наконец. А по вам не понять никогда, – (поворачивается к Симке), – какие ваши улыбочки можно всерьез понимать, а какие – просто любезность. Только вы и знаете это.

С-ка (улыбается): Да и сами не всегда знаем. Даже чаще – не знаем.

Инж.: В конце концов, я решился.

С-ка: Как это случилось?

Инж.: Пришел что-то подписывать. Она мне бумаги подает, пальчиком графу указывает, я расписываюсь. Раз или два наши руки случайно соприкоснулись. У меня от этих прикосновений аж кровь в голову ударила, а сердце, кажется, выпрыгнуть было готово. И тут я сам себя удивил – а давайте, говорю, в кино сходим завтра после работы? Знаю, говорю, где идет фильм замечательный.

С-ка: А она?

Инж.: Улыбнулась, как мне показалось, с облегчением. Вздохнула кратко, – (показывает - как, что при его габаритах смотрится потешно), – и кивнула. Ни слова не сказала. А потом глаза подняла и опять улыбнулась. – (Пауза, потом говорит, обращаясь к обрыву). – Это и был самый счастливый миг в моей жизни.

С-ка: Понятно.

Инж.: Я очень люблю жизнь, – (обращается к Симке, плачет). – И я бы ни за что… Я бы задушил любого… чтобы жить... – (Голос Инженера срывается на высокие тона).

Кр.: Что же мешает? – (встает и поворачивается к Инженеру). – Я был бы только рад. Просто знаю, что вы опять против проголосуете. А кабан, как я понимаю, большинство послушает.

Инж.: Я люблю жизнь, – (Он уже не плачет и говорит, словно дрова рубит – зло, четко). – И будь прокляты гады, что заставили нас делать такой выбор. – (Поднимает глаза на Красавца. Переводит взгляд на Симку). – Я не знаю, кто из вас останется, но пусть он сделает целью своей жизни – отомстить. Пожалуйста, узнайте, как можно им навредить, помешать. Чтобы они не крали больше мирных людей, не заставляли их – как пауков в банке – убивать друг друга. – (Обращаясь к Красавчику), – Ты – ученый. Если ты выживешь, придумай что-нибудь. Если ты... – (смотрит на Симку). – В тебе я даже больше уверен.

С-ка: Почему, интересно?

Инж.: Характер у тебя пробивной, сразу видно. Ты найдешь тех, кто сможет что-то придумать. Как-то противостоять. Журналистам расскажешь, например.

С-ка: Так что же ты сам не попробуешь? Еще ведь не решено ничего. Все переиграть можно.

Инж.: Решено. – (Порывисто встает, с грохотом опрокидывая лавку. Идет на авансцену. Широко расставляет руки, поднимает голову и закрывает глаза). – Давай, забирай меня, кабан проклятый!

Луч. Крик. Затемнение.

Сцена 5.

Симка, Красавчик. Новый день.

Голос: Сегодня вам осталось выбрать последнего, кто будет убит. Оставшийся в живых благополучно вернется на Землю.

На заднем плане солнце совершает цикл с восхода на запад, на переднем Симка в спортивном костюме делает разминку, потом сидит на авансцене (краю обрыва) смотрит вдаль. Красавчик – мятый, грязный, печальный бродит вдоль леса. Тоже время от времени садится на авансцену.

Солнце ближе к закату.

С-ка (закуривая. Без сомнения в голосе): Я пойду. Ты останешься.

Кр. (спокойно): Я не согласен.

С-ка: Поскольку я не могу тебя заставить, у нас равное количество голосов, мне остается только убедить. Давай сначала я изложу свои аргументы, потом ты – свои.

Кр.: Попробуй, но…

С-ка: Первое. У тебя больная мать. Я так понимаю, она еще и одиночка? Сколько лет без мужа живет?

Кр.(хмуро): Давно. Дальше?

С-ка: Ну вот – мои родители здоровы, не считая возрастных болячек. И они вдвоем. У твоей матери есть кто-нибудь, кроме тебя?

Красавчик молчит.

С-ка: Вот и я так думаю. Значит, дом престарелых и ни одного близкого человека рядом. Далее. Беременная девушка, которую ты любишь. Ведь любишь же?

Красавчик молчит.

С-ка: Любишь, конечно. И нужен ей и ребенку.

Кр.: Это все?

С-ка: Нет. Сколько тебе лет? Двадцать пять, ты говорил?

Кр.: Двадцать семь.

С-ка: Мне почти на десять лет больше. Значит, хотя бы на эти годы я прожила больше.

Кр.: Ты молодая…

С-ка: Да. Но ты моложе.

Кр.: Теперь все?

С-ка: Нет. Еще один аргумент. Его я придумала только сегодня. Ты лучше нас. Чище, честнее. Даже, как я понимаю, без вредных привычек – просто идеал какой-то. Признаюсь, такие как ты – не в моем вкусе. Слишком уж ты… кошерный. Но я умею быть объективной.

Красавчик молча смотрит на Симку.

С-ка: Так что ты не только молодостью, но и чистотой у всех нас выигрываешь. Ты должен жить.

Красавчик мотает головой.

С-ка: Смотри. Я дымлю, как паровоз. Инженер пьет. Сиплый и вовсе бывший зэк, тут и комментировать нечего.

Кр.: А Мама?

С-ка: Мама и вправду старая. Ей все равно не так много осталось. Вот мои аргументы. Какие твои?

Кр.: Первый. Ты женщина. И я не могу…

С-ка: Ясно. Шовинизм. Еще?

Кр.: У тебя двое детей! Живых, уже рожденных! И каждый из них перевешивает все твои аргументы.

С-ка: Согласна. Если бы не одно «но». Да, я обожаю моих солнышек, – (глаза Симки становятся влажными), – но это парни. И у них есть отец. А для мальчишек после десяти лет отец едва ли не важнее, чем мать.

Кр.: Но…

С-ка: Да, я говорила, что Тимохе только семь – восемь исполнится через месяц. Но все равно, он уже не лялька. Выдюжит.

Кр.: Я не согласен. Никогда себе не прощу.

С-ка: А твоя мать выдержит, когда единственное ее чадо сгинет? Это ты себе простишь? А каково твоей девушке будет? На третьем месяце, говоришь? Аборт делать поздновато...

Кр.(в ужасе): Нет! Никакого аборта.

С-ка: Алла твоя у родителей живет?

Кр.: Нет. Она сирота.

С-ка: Вот. То есть помощи ей с ребенком ждать неоткуда. Оставит ли она его без тебя?

Красавчик хочет протестовать, но Симка поднимает руку в останавливающем жесте.

С-ка: Я не знаю! Но то, что ты не сделаешь ни ее, ни ребенка счастливыми своей гибелью, в этом уверена.

Красавчик молчит.

С-ка: И еще одно. Ты ученый. Все эти материнские фонды – я не очень в них верю. А ты найдешь нужных профессоров, объяснишь, изобретешь… Хотя, думаю, кабаны сотрут память.

Кр.: Когда я увидел НЛО, я стал снимать на телефон.

С-ка: Я тоже. Только ничего не было видно – пусто в кадре.

Кр.: У меня тоже самое. Но… – (наклоняется к уху Симки и говорит тихо, прикрывая губы ладонью), – я успел наговорить и разослать нескольким друзьям сообщение на «Вотс Апп».

С-ка (тихо): И все рассказал?

Красавчик кивает.

С-ка: Ну, вот видишь. Есть шанс, что, когда ты прослушаешь сообщение, вспомнишь все это.

Кр.: Если оно сохранилось… Или если они не стерли память всем, кому успел разослать.

С-ка: Но надежда-то есть. Только надежда и может сделать счастливым – Инженера вспомни.

Красавчик зарывается лицом в руки. Долгая пауза.

Кр (тихо).: Я согласен.

С-ка (вздыхает): Вот и отлично. Думала, тяжелее будет. А теперь, пока еще есть время, у меня к тебе будет странная просьба. Скажем так, прихоть женщины, которой предстоит умереть.

Кр.: Я согласен на все.

С-ка (улыбается): Но ты даже не знаешь, что я попрошу. – Пауза. – Давай трахнемся? В последний-то раз в моей жизни?

Красавчик поражен.

Кр.: Ты же сказала, что я не в твоем вкусе.

С-ка: Характер, да… Слишком ты… впечатлительный, что ли. А внешне – очень даже в моем. Это ведь я тебе придумала прозвище, забыл?

Кр.: Но как же я…

С-ка (кивает, с пониманием): Изменять не хочешь? Понимаю. Вот это-то чистоплюйство мне и не симпатично. Ради тебя жизнью жертвуют, а ты… Да, ладно, – (машет рукой). – Хотелось просто… мужского тепла. Напоследок.

Кр.(преданно глядя на Симку): Я согласен.

Сцена 6.

Затемнение. Свет. С-ка сидит на берегу и смотрит на дальний берег, скрытый в тумане. Беззвучно плачет. Красавчик сидит, уперев локти в стол и охватив руками голову.

С-ка (закуривает и говорит, глядя вверх): Эй, кабан проклятый, с одним не могу смириться… Что с детьми попрощаться нельзя. – (Беззвучно плачет).

Голос: Мы можем передать запись с вашим сообщением.

С-ка: Не обманешь, кабан? Тимоха, родненький… Мама, к сожалению, должна отлучиться… Может быть, надолго. – (Продолжая плакать, сигарета сильно трясется в руке). – Может, навсегда даже. Так бывает, сынок… Если бы ты знал, как мне хочется обнять тебя, прижать… Слушайся папу и Егорку. Не ссорьтесь с братом, слышишь? Я люблю тебя. И всегда буду любить.

Красавчик снова обхватывает голову, словно пытается заткнуть уши или целиком спрятать голову в коленях и руках.

С-ка: Теперь Егорка. Ты у меня молодец. Папка тебя хорошо воспитает, не сомневаюсь. Ты сердечко мое родное. Слушай отца, Тимоху в обиду не давай. Учись хорошо… Да, что я! – (вдруг начинает рыдать в голос). – Живите счастливо, меня вспоминайте. – Олег! – (Глотает слезы, поэтому между фразами паузы). – Береги их. Люблю тебя. Все! – (Рукой с сигаретой делает жест, будто отмахивается).

Пауза.

С-ка (спокойнее и тише): Господи, как же обнять-то их хочется напоследок! Душу бы отдала.

Красавчик все также сидит спиной к ней, лицом к авансцене. Он по-прежнему съежен и издает всхлипывающие звуки.

С-ка: Слушай же мою счастливую историю, Красавчик. Она будет короткой. Однажды я прыгала с парашютом. Точнее, дважды. Но в первый раз с инструктором – и почти ничего не поняла из-за страха и суматохи. А вот второй раз – сама… Это было еще до Егорки. Олег – муж мой будущий – и был тем инструктором. Вот тогда-то я и влюбилась. Сначала в это ощущение, а потом уже в того, кто дал мне его испытать. Когда ты летишь… Такой восторг... Не передать. Не поймешь, пока не попробуешь. Кровь стынет, сердце замирает, ты будто бы растворяешься в небесах. Тоже самое чувствуешь, когда влюбляешься. Только здесь это даже ярче, потому что быстрее и короче.

Симка поднимает голову – руки не расставляет, с лавки не поднимается.

С-ка: Кабан! Я готова. Забирай меня обратно в небеса. Буду оттуда за моими солнышками приглядывать.

Затемнение. Луч. Вскрик. Затемнение.

Сцена 7.

Круглое помещение. Мебель и стены обиты кожей. На полукруглом диване: Сиплый, Мама, Инженер и Симка. Они сначала оглядывают себя, потом друг друга. Все удивлены.

Сип. (с усмешкой): Это что, ад?

Голос: Уважаемые гости. В первую очередь, хотим извиниться и поблагодарить. Именно с вашей помощью мы смогли провести нужный эксперимент. Земные психологи называют подобное «деловая игра».

Инж.: Какой еще эксперимент? Так я что, не умер? – (Обращается к Маме, сидящей рядом).

Мама: Я тоже ничего не понимаю.

Голос: Нет, вы не умерли. Чтобы вам стало понятно, что произошло, расскажу немного истории. Много лет назад наша цивилизация произвела эксперимент с вашей планетой – мы соединили гены нашего вида с земной обезьяной. Спустя многие века ваша цивилизация стала развиваться. Когда нам казалось, что вы идете по неверному пути, мы насылали болезни или устраивали катаклизмы, например, потопы – давая спастись тем, в ком мы видели перспективу.

Сип.: Так вот, кто виноват. А мы на Бога косили.

Голос: И вот сейчас вы опять стоите над обрывом. И у нас опять нет другого пути, как перезапустить систему. И мы уже начали это делать – сами все видите.

Инженер кивает, Сиплый пожимает плечами.

Голос: Но наши ученые пришли к выводу, что многие, очень многие земляне сами являются жертвами. Лишь часть человечества виновна в происходящем. Это такая категория людей, которые не станут убивать, насиловать или грабить не потому, что это противоречит их внутренним ценностям – нет у них ценностей. Эти люди не станут этого делать потому, что их могут наказать. А если наказания не грозит, то они будут и убивать, и насиловать. Именно такие люди находятся в руководстве стран, посылающих самолеты бомбить другие государства. Именно такие люди управляют заводами, сбрасывающими ядовитые отходы в реки и озера. Именно они развязывают войны, устраивают перевороты, посылают убивать ради нефти, человеческих органов, золота… Именно они насилуют в подворотне, или группой увечат одного беззащитного.

Сип.: Ну, братан, эта баланда стара, как мир. Так всегда было и будет.

Голос: Да. Мы тоже это поняли. И решили определить, какой именно ген или их сочетание превращает человека в это отвратительное существо, способное думать только о себе. Мы решили, что если мы вычленим этот ген и уничтожим его носителей, жизнь на Земле наладится.

Сип.: И что? Вычленили?

Голос: Мы довольно хорошо продвинулись в этом вопросе в последнее время. Уже знаем, какая именно группа генов имеет к этому отношение.

Инж.: И какая же?

Голос: Та же самая, что отвечает за самосохранение. Но у некоторых представителей вашего вида она мутировала. И то, что раньше помогало вам выживать, приняло извращенную форму. Эти люди готовы выживать любой ценой, даже если завтра не будет самой планеты. Главное, сейчас успеть насладиться.

Мама (грустно): А после них хоть потоп.

Голос: Именно так.

Инж.: Но причем тут мы?

Голос: Сложность в том, что обнаружить людей с мутировавшим геном очень непросто. Они ничем не отличаются от других. Также платят налоги, перечисляют средства на благотворительность, имеют жен, мужей, детей… Лишь изредка такие люди выдают себя. Но даже тогда они зачастую умудряются подставить вместо себя невиновных. Именно для этого мы и проводим деловые игры, подобные той, в которой вы приняли участие. Когда человек оказывается перед самым тяжелым выбором в жизни, раскрывается его истинная суть. А ваша пятерка особенно показательна. По нашим данным, каждый пятый землянин является носителем мутировавшего гена. И один из вас как раз оказался мутантом.

Инж. (оглядывая остальных): И кто же это, интересно?

Сип.: Красавчик ваш.

Мама и Симка восклицают одновременно.

Мама: Не может быть!

С-ка: Да, ладно!

Голос: Совершенно верно.

Инж.: Никогда бы не подумал.

Сип.: А я сразу смекнул – гнилой это фраер.

Мама: Так он нам лгал?

Голос: Положим, лгал не только он. Но цели вранья были разные. Мама, например, солгала про то, что у нее нет детей и внуков…

С-ка (хлопает себя по колену): Я так и знала.

Голос: Инженер про то, что врачи ему отмерили несколько лет жизни. Хотя проблемы со здоровьем у него действительно имелись.

С-ка: А что соврал Красавчик?

Голос: Всё. Кроме возраста и города проживания. Он не лаборант, а сотрудник инвестиционного отдела крупного банка. Его зарплата больше, чем ваш суммарный месячный доход. Костюм у него действительно из дорогого бутика, поэтому он постарался извалять и измочалить его в первый же день. Сообщений на «Вотс Апп» он не наговаривал – мы проверили. Постоянной девушки у него нет.

С-ка: Беременная Алла?

Голос: Выдумана. Мать замужем. Родители тоже люди состоятельные, состоят в руководстве страховой компании. Серьезных заболеваний у них не обнаружено.

С-ка (улыбается так, словно восхищается): Все сорвал, гад.

Мама: Но зачем он врал?

Остальные смотрят на нее с улыбкой, Сиплый качает головой.

С-ка: Разве не понятно, Мамочка? Чтобы нам его жалко стало. Чтобы мы его пожалели и оставили жить.

Мама: Глумов1. Настоящий Глумов.

Сип.: Это еще что за перец?

Мама: Был такой персонаж у Островского.

Инж.: Часто вы ставите такие эксперименты?

Голос: Сейчас они проходят по всей Земле. По несколько тысяч похищений в день. Но мы стираем память всем участникам, поэтому ваши средства массовой информации ничего о нас не рассказывают. Но зато много сообщается о пропажах людей в разных частях света. Это люди с мутировавшим геном, от которых мы решили избавить человечество.

Инж.: Точно. В последнее время много пишут об исчезновениях. И что, в каждое похищение один из пятерых оказывается мутантом?

Голос: Разумеется, нет. Бывает, что все пятеро мутанты. Бывает, наоборот. Но статистически – да, плюс-минус двадцать процентов людей носят в себе мутировавший ген.

С-ка: И что теперь будет с нами?

Голос: Мы вернем вас к родным, а из памяти будет стерто все, что произошло за эти несколько часов.

Инж.: Как несколько часов? Несколько дней же?

Голос: С момента вашего похищения прошло около трех часов земного времени.

Мама: Сплошная имитация.

Голос: Точно такая же, как судороги боли, которую вы якобы испытывали, когда «умирали» в луче. Скажу еще одно, хотя скоро вы забудете об этом. В благодарность за сотрудничество мы провели некоторые процедуры, ведущие к оздоровлению ваших организмов. Назовите это профилактикой. И если не случится аварий или других несчастных случаев, все вы проживете еще много лет.

Мама: Все?

Голос: Да.

Сип.: Ништяк. А что будет с фраером?

Голос: Сначала его подробно исследуют, потом уничтожат.

Инж.: Жестко.

С-ка: Вот кто лисой-то оказался.

Инж.: Какой еще лисой?

С-ка: Да я все сказку ту вспоминаю. Всех хитрее там лиса оказалась. Всех сожрала в результате. Но потом и ее разорвали в клочья собаки.

Мама (сокрушенно): Миленькие мои, не злитесь, но не могу я в это поверить! Такой мальчик.

Гаснет свет, загорается видео экран. На нем луч, в котором с криками боли исчезает Симка. Красавчик сидит на краю обрыва и смотрит на это с ужасом, обхватив голову руками.

Как только луч исчезает, Красавчик встает, отряхивается, подсаживается к столу, закуривает. Молодой человек задумчиво смотрит вдаль, в глазах усмешка.

Кр.: Ну, что, кабан? Видать, я и вправду красавчик. Как я их всех! Еще и телку трахнул. Давай уже, возвращай меня – есть, что отметить сегодня. Кстати, - (кладет сигарету и сплетает руки на груди), - там денежный приз за победу в отборе не присуждается?

1Глумов — персонаж пьесы А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты».   

Добавьте текст здесь...